Нордическое учение о числах

Описания рун содержат немало сведений, касающихся значений чисел и числовых взаимоотношений между руна­ми. Тем не менее, как показывает внимательное прочтение древнейших источников германского знания, имеются и некоторые особые характеристики чисел, о которых дол­жен знать изучающий руны. Эти характеристики нередко коренным образом отличаются от тех, что свойственны средиземноморской нумерологии.

Один (1) — число начал, первопричин, одиночной силы. Как в практической рунологии, так и в мифологических ссылках встречается нечасто.

Два (2) — число взаимопомощи в парной работе двойных сил. В практической магии используется для придания силы, особенно физической. В мифологии пока­зывает силу совместной работы комплементарных пар: Хугин/Мунин, Гери/Фреки (волки Одина), Арвак/Альсвид (упряжки лошадей, везущих повозку Солнца) или божественная пара противоположностей Один/Локи.

Три (3) — священное число, широко представленное в учении. Оно означает полностью законченный процесс в действии и ключевую силу динамики. В руническом искус­стве число три используют для завершения и стимуляции — приведения в движение. В мифологии число три встреча­ется повсеместно; например, Урд-Верданди-Скульд, Один-Вили-Ве, три «корня» Иггдрасиля, и три вместилища мёда поэзии, Одрёрир-Сон-Бодн.

Четыре (4) — число покоя, твердости, ожидания. Оно сохраняет силу, и в практике используется именно это его свойство. Из мифологии нам известны четыре оленя, объедающие листву Иггдрасиля, и четыре карлика, Нордри—Аустри— Судри— Вестри, соответствующие четырем главным направлениям.

Пять (5) — число упорядоченного времени и простран­ства. Древнегерманская неделя состояла из пяти ночей — по-древнеислаидски fimmt — и столько же длился промежуток времени, в течение которого человек должен был ответить на вызов в суд. В мифологии встречается редко, и, тем не менее, на практике это — действенная формула призыва.

Шесть (6) — число трепещущей жизни и силы. Может быть использовано и для созидания, и для уничтожения. В мифах встречается редко.

Семь (7) — число смерти и пассивных контактов с «другими мирами». Семь ночей (др.-исл. sjaund) традици­онно проходит после смерти человека до совершения погребальных обрядов. В мифологии встречается нечасто. В некоторые мифы попало под влиянием астрологии.

Восемь (8) — число полностью проявленной целостно­сти и точной симметрии. Его главное значение — восьмичастное деление неба (см. гл. 6). Это число пространствен­ного порядка. Число восемь часто встречается в мифо-магических источниках, чаше всего при перечислении, например, восемь болезнен и средств от них («Речи Высокого», 137), восемь рунических операций (там же, 144) и восемь «лучших вещей» («Речи Гримнира», 44). Все эти тексты входят в «Старшую Эдду».

Девять (9) — «самое святое из чисел», исток психо­космических сил. Это число жизни вечной и смерти неизбывной. Число девять преображает все, к чему прика­сается, оставаясь вечно в самом себе. Широко использует­ся в магии и встречается в мифах. Вот лишь несколько примеров из огромного числа упоминаний числа девять: девять миров Иггдрасиля, девять ночей Один висел на нем, впоследствии узнав девять песен, именно девять валькирий часто являются эрилю.

Две главнейшие сферы, в которых с рунами можно обращаться как с числами, рассмотрены в практическом контексте в книге Футарк49. Эти два метода включают в себя подсчет числа рун (количества рунических знаков) и рунической итоговой суммы (складывая числовые значе­ния каждого знака). В качестве примера приведем одну сторону весьма известной и сложной рунической формулы, относящейся к 500 г. н.э. (амулет из Линдхольма, рис. 11.1).

Число рун обычно указывает на мир, в котором должна действовать формула, а руническая сумма указывает на скрытую цель или желаемый исход магического действия. Эти два числа далее анализируются путем сложения состав­ляющих их цифр до тех пор, пока не получится число между единицей и двадцатью четырьмя («эзотерическое» ключе­вое число), и нахождением кратных им чисел (далее — кратное ключевое число). Эти числа уточняют данные, полученные из числа рун и рунической суммы, и указывают на «магические инструменты», при помощи которых они действуют. Анализ стороны В амулета из Линдсхольма приведен в качестве примера в таблице 11.1.

Применяя эти методы для «верного прочтения рун», мы увидим, что в наиболее эзотерическом смысле надпись на рис. 11.1 выражает строго упорядоченную (5) волю мага-эриля (47), работающую с умением (6) во всей объективно существующей вселенной (24) над проявле­нием (10).

В заключение главы о числах мы должны сказать не­сколько слов о самом загадочном примере числового символизма в германской литературе. Речь идет о строфе 24 «Речей Гримнира» («Старшая Эдда»), которая гласит:

Пять сотен дверей

и сорок еще

в Валъгалле, верно:

восемьсот воинов [др.-исл. einherjar]

выйдут из каждой

для схватки с Волком [=Фенриром].

Эта строфа вызывала всеобщее смятение как среди уче­ных, так и среди мистиков. С одной из точек зрения нумероло­гический анализ должен выглядеть как 540x800=432000 — что совпадает с числом лет в Кали Юге в индийской космологической схеме. Это привело историков к заклю­чению, что северные культуры в свое время заимствовали многие идеи у индо-иранцев, или — что перед нами пример древних индоевропейских учений, общих для обоих куль­тур с незапамятных времен.

Однако, рассматривая этот отрывок с германской точки зрения, следует помнить, что, говоря «сто», древний скандинав имел в виду число 120 — и, следовательно, формула из «Речей Гримнира» будет выглядеть как

пять сотен (= 600) и сорок (40) = 640 (16 х 40) восемь сотен (= 960) (= 24 х 40),

а перемножение этих чисел даст нам 614400 (— 15360x40). Присутствие двух ключевых для системы чисел (16 и 24) И, очевидно, неслучайное употребление чисел, кратных сорока, говорит о том, что мы имеем дело с независимой и внутренне последовательной германской числовой сим­воликой. Окончательное раскрытие этой тайны еще впереди.